– Том, – продолжал старый джентльмен, – а ведь вдова-то красивая женщина... на редкость красивая женщина, а, Том?

Тут старик закатил глаза к небу, дрыгнул худенькой ножкой и скроил такую противную влюбленную мину, что Том возмутился его легкомысленным поведением... В таком преклонном возрасте!

– Я – ее опекун, Том, – сказал старый джентльмен.

– Вот как! – отозвался Том Смарт.

– Я знал ее мать. Том, – сказал старик, – и бабушку. Она меня очень любила, Том... сшила мне этот жилет.

– Вот как! – отозвался Том Смарт.

– И эти туфли, – добавил старикашка, приподнимая одну из красных суконных обмоток. – Но вы и не заикайтесь об этом, Том. Не хочется мне, чтобы всем стало известно, как она была ко мне привязана. Это может вызвать недоразумения в семье.

У старого плута был такой нахальный вид, что Том Смарт готов был усесться на него без всяких угрызений совести, о чем он сам заявлял впоследствии.

– Было время, когда я имел большой успех у женщин, Том, – продолжал старый распутник, – сотни красивых женщин часами сиживали у меня на коленях. Что вы на это скажете, бездельник, а?

Старый джентльмен собирался рассказать о своих похождениях в дни юности, но тут напал на него такой мучительный приступ потрескиванья, что он не в силах был продолжать.

„Поделом тебе, старый хрыч“, – подумал Том Смарт, но ни словечка не проронил.

– Ах! – снова начал старик. – Теперь я частенько этим страдаю. Я старею, Том, я разваливаюсь, можно сказать, на части. И вдобавок я перенес операцию – мне вставили какой-то кусочек в спину. Это было суровое испытание, Том.

– Охотно верю, сэр, – отозвался Том Смарт.

– А впрочем, это к делу не относится, – заметил старый джентльмен. – Том! Я хочу, чтобы вы женились на вдове.

– Я, сэр? – сказал Том.

– Вы, – подтвердил старик.

– Бог да благословит ваши почтенные седины! – сказал Том (у старика еще сохранились пучки конского волоса). – Бог да благословит ваши почтенные седины, но она меня не захочет.

И Том невольно вздохнул, вспомнив о буфетной.

– Не захочет? – резко переспросил старый джентльмен.

– Вот именно! – сказал Том. – У нее другой на примете. Рослый мужчина, чертовски рослый мужчина, с черными баками.

– Том, – заявил старый джентльмен, – она ему никогда не достанется.

– Не достанется? – переспросил Том. – Если бы вы, сэр, стояли в буфетной, вы говорили бы другое.

– Вздор, вздор! – перебил старый джентльмен. Я все это знаю.

– Что? – спросил Том.

– Поцелуи за дверью и тому подобное, Том, – сказал старый джентльмен.

И он слова бесстыдно подмигнул, что очень разозлило Тома, потому что, как вы знаете, джентльмены, неприятно бывает слушать, когда о таких вещах рассуждает старик, которому пора уж взяться за ум... Хуже быть ничего не может.

– Я все об этом знаю, Том, – продолжал старый джентльмен. – Насмотрелся на своем веку, и столько парочек перевидал, Том, что даже говорить вам не хочу. А кончалось это всегда пустяками.

– Должно быть, вы видели много любопытного, – заметил Том, бросив на него проницательный взгляд.

– Можете в этом не сомневаться, Том, – ответил старик, очень хитро подмигивая. – Я – последний представитель нашей семьи, Том, – добавил он с меланхолическим вздохом.

– А семья была большая? – спросил Том Смарт.

– Нас было двенадцать молодцов, Том, – ответил старый джентльмен, славные, красивые ребята с прямыми спинками – просто загляденье! Не то что ваши теперешние недоноски. Все мы были с ручками и отполированы так, что сердце радовалось, – но, может быть, мне не следует так говорить о себе.

– А где же остальные, сэр? – осведомился Том Смарт.

Старый джентльмен потер локтем глаз и ответил:

– Скончались, Том, скончались. Служба у нас была тяжелая, Том, и не все отличались моим сложением. У них начались ревматические боли в ногах и руках, и их отправили на кухню и в другие больницы. А один из них от долгой службы и грубого обращения буквально лишился рассудка – развихлялся так, что пришлось его сжечь. Возмутительная история, Том.

– Ужасная! – согласился Том Смарт.

Старик сделал паузу, стараясь овладеть собой. Потом снова заговорил:

– А впрочем, Том, я уклоняюсь в сторону. Том, этот рослый парень гнусный авантюрист. Стоит ему жениться на вдове, и он тотчас продаст всю обстановку и удерет. А что за этим последует? Вдова будет покинута и обречена на нищету, а я насмерть простужусь в лавке какого-нибудь старьевщика.

– Да, но...

– Не перебивайте меня! – сказал старый джентльмен. – О вас, Том, у меня составилось совсем иное представление. Я знаю прекрасно, что, раз обосновавшись в трактире, вы его не покинете, пока в его стенах есть что выпить.

– Очень вам признателен, сэр, за доброе обо мне мнение, – промолвил Том Смарт.

– А стало быть, – безапелляционным тоном заключил старый джентльмен, – вдова достанется вам, а не ему.

– Да что же может ему помешать? – заволновался Том Смарт.

– Разоблачение! – ответил старый джентльмен. – Он уже женат.

– Как же я это докажу? – воскликнул Том, чуть не выпрыгнув из кровати.

Старик высвободил одну руку, опиравшуюся на бедро, указал на дубовый шкаф и тотчас же принял прежнюю позу.

– Он и не подозревает о том, что в правом кармане штанов, висящих в этом шкафу, им забыто письмо, в котором безутешная жена умоляет его вернуться к ней и к шести – заметьте, Том, – к шести ребятам, и все они мал мала меньше.

Как только старый джентльмен торжественно произнес эти слова, черты его лица начали расплываться, а фигура – окутываться дымкой. У Тома Смарта потемнело в глазах. Казалось, старик постепенно превращается в кресло, розовый жилет уподобляется подушке, красные туфли съеживаются в красные суконные шишечки. Огонь в камине тихо угас, а Том Смарт откинулся на подушку и погрузился в сон.

Утро пробудило Тома от летаргического сна, который сковал его в момент исчезновения старика. Он уселся в постели и в течение нескольких минут тщетно пытался восстановить в памяти события прошлой ночи. И вдруг они хлынули на него потоком. Он посмотрел на кресло; что и говорить, вид его был фантастический и мрачный. Но только самое буйное воображение позволяло найти у него хоть какое-нибудь сходство со стариком.

– Как поживаете, старина? – осведомился Том. При дневном свете он был храбрее, как и большинство людей.

Кресло оставалось неподвижным и ни слова не проронило.

– Скверное утро, – сказал Том.

Нет, кресло не желало вступать в разговор.

– Вы на какой шкаф показывали? Уж это-то можете мне сказать, – продолжал Том.

Как бы не так, джентльмены, кресло ни словечка не промолвило!

– В конце концов не так уж трудно открыть шкаф, – заметил Том, решительно вставая с кровати.

Он подошел к одному из шкафов. Ключ торчал в замке; он повернул его и открыл дверцы. Там в самом деле висели штаны. Он засунул руку в карман и извлек письмо – то самое, о котором говорил старый джентльмен!

– Странная штука! – сказал Том Смарт, взглянув сперва на кресло, затем на шкаф, затем на письмо, затем снова на кресло. – Очень странная, повторил Том.

Но так как ни в одном из этих предметов не было ничего, что уменьшало бы эту странность, он решил, что ничто не мешает ему одеться и тотчас же покончить счеты с рослым мужчиною... только бы выйти из затруднительного положения, в каком он очутился.

Спускаясь вниз. Том хозяйским оком осматривал комнаты, попадавшиеся ему на пути, и размышлял о том, что не за горами, пожалуй, тот час, когда это помещение со всей обстановкой сделается его собственностью. Рослый мужчина, совсем как у себя дома, стоял в маленькой уютной буфетной, заложив руки за спину. Он рассеянно осклабился, взглянув на Тома. Посторонний наблюдатель мог бы объяснить эту улыбку желанием показать белые зубы, но Том Смарт подумал, что у рослого мужчины в том месте, где полагается быть мозгам, вспыхнуло сознание торжества. Том засмеялся ему в лицо и послал за хозяйкой.